* * *
Рассказывала тоже Лена, только уже другая. А ей рассказала женщина, пережившая блокаду.
Жила-была некая ленинградская семья. Когда началась блокада, они, естественно, голодали, как и подавляющее большинство ленинградцев. Сколько было человек в семье, не знаю, рассказчица не сообщила. Но была в той семье старенькая бабушка. Так часто бывало в то время: старшие родственники жили с младшими, и на территории одной семьи сосуществовало три, а то и четыре поколения. Не будем рассуждать, хорошо это или плохо, просто вспомним этот факт. И важно ещё вот что: у этой семьи была отдельная квартира. Небольшая, наверное, но отдельная.
И вот настал день, когда бабушка не выдержала истощения и умерла. Заявлять о её кончине не стали и хоронить тоже. Мне рассказывали блокадники, а также историки, и доводилось читать, что да, такая практика была. Часто люди не сообщали сразу о смерти родственника хотя бы до конца месяца, чтобы продолжать пользоваться его продовольственными карточками. В нашем случае была зима, бабушку хоронить не стали - не было сил у родственников. Ну и кроме того, можно было - да! - взять её паёк, что они и сделали, предполагая, видимо, похоронить её летом, когда оттает земля. Где в это время был труп? Его перенесли в холодную комнату, и бабушка, которая уже при жизни была совсем высохшая, к лету как-то удачно мумифцировалась.
А родственники тем временем продолжали пользоваться бабушкиными карточками - официально она числилась как живая. Соседи задавали вопросы о бабушке, им отвечали, что она совсем слаба и плохо себя чувствует, но после снятия блокады в 1944 году, немного окрепнув к лету, они стали вывозить бабушку на инвалидной коляске во двор - в не самое людное время, конечно, но так, чтобы соседи всё-таки видели. Люди и видели издали - дремлет, клюя носом, в коляске древненькая старушка, закутанная в пледик, - что ж, понятно, что бабушка уже очень стара и плоха, сама ходить не может.
Когда мумию не вывозили на прогулку, её хранили в прихожей на антресолях.
И так, как утверждала та дама, что рассказала моей подруге историю, они дотянули до отмены карточек в 1947 году. После этого мумия окончательно прописалась на антресолях. А затем родственники бабушки (предполагаю, что это были сын с женой), уже сами люди пожилые, умерли. Квартира досталась другим людям - напоминаю, в СССР весь жилой фонд в городах, кроме кооперативного, был либо государственным (муниципальным), либо ведомственным, никакого наследования не полагалось, если ты на жилплощади не прописан. И вот въехавшие в квартиру люди стали разбирать оставшийся от прежних хозяев хлам на антресолях и обретоша там мумию. Так эта история стала известна.
* * *
Возможно ли было то, что описано в этой истории? Когда читаешь мемуары о войне или слушаешь рассказы тех, кто её прошли, поражаешься иногда тому, какие "узоры жизни" начинаются в экстремальных ситуациях. Но очень возможно, что эта история является расцвеченной фольклоризированной версией вот этого случая, описанного судебно-медицинским экспертом во вполне серьёзной статье в журнале "Судебно-медицинская экспертиза" (М. - 1963 — №2. — С. 48-51). На такую мысль наводит год смерти женщины - 1943, и хранение мумии на антресолях. Правда, там не сказано, что дело было в Ленинграде - другой источник утверждает, что это было в Москве. Кстати, в этом рассказе наётся ответ на вопрос, почему женщина не похоронила свою умершую и мумифицированную сестру - милиция просто решила, что она душевнобольная. Ну а карточками сестры она действительно пользовалась.
А в приведённом мной случае история кончается там, где и полагается тексту с элементами художественной обработки - на пуанте с обретением трупа, забытого на антресолях.
